20.01.2009 | Дмитрий Петров
Директор Института региональной политики Булат Столяров уверен: многие предприятия из кризиса не выйдут никогда.
Булат Столяров и сотрудники его института консультируют администрации различных регионов России по вопросам повышения их инвестиционной привлекательности. Эксперт рассказал "Труду" о том, какие города в стране сильнее всего страдают от кризиса и почему.
-Почему кризис у нас в стране так сильно ударил по промышленным городам?
- У нас в стране все происходящие процессы имеют очень высокую и конкретную локализацию. Когда у российских отраслевых лидеров в машиностроении, металлургии, угольной промышленности, АПК полное отсутствие доступа к кредитным ресурсам, а также снижение цен на производимую продукцию, это выливается в целый ряд отрицательных процессов для тех территорий, на которых они расположены.
У нас очень большое количество населенных пунктов, зависящих от градообразующих предприятий или моногородов. К ним в России можно отнести 460 из 2000 городов, в которых живет минимум 20% населения страны.
- Что там сейчас происходит?
- Очень серьезные и негативные последствия кризиса, которые наступают сразу, быстро и жестко. Снижается налоговая база местных бюджетов, у самих корпораций исчезает возможность поддерживать карманные социальные проекты.
Все это происходит в условиях полного отсутствия финансовой подушки у муниципалитетов, потому что им бюджетный кодекс просто запрещал копить, то есть формировать любые стабилизационные или резервные фонды. На федеральном уровне сделали копилку, а там нет.
- Но они же обращались к Минфину с просьбами позволить им это делать?
- Мы очень часто советовали моногородам, имеющим прямую зависимость от сырьевого экспорта, любыми путями формировать свои стабфонды, добиваясь соответствующих федеральных санкций. Для этого им надо было получить добро Министерства Финансов, которое на это не шло.
- Почему?
Первые путинские четыре года прошли в русле борьбы с региональными фондами и фондиками. Минфин потратил много времени и сил, чтобы их убрать, чтобы региональные бюджеты были ему понятны, чтобы контролировать каждую копейку.
- А в других странах как? Такое же число моногородов в процентном отношении?
- Такие города были характерны для индустриального типа освоения территории почти во всех странах. Но ни в одной стране нет таких пространств, как у нас. Также ни одна страна в индустриальную эпоху не существовала с 70 годами советского строя. Эти два фактора привели к тому, что моногорода у нас никак не менялись, в них не появилось ничего другого, кроме того, что построили в соответствующую волну индустриализации.
- Но ведь моногорода неплохо жили до недавнего времени...
- Это правда. Тот уровень разогретого потребления, который существовал последние пять-шесть лет, и те цены, которые возникли на все товары в мире, помогали жить как эффективным корпоративным лидерам, так и абсолютно неэффективным компаниям с низкой конкурентоспособностью. Вторые жили похуже, первые - просто супер. Однако после этого кризиса очень многие предприятия и многие подотрасли экономики на экономическую арену не вернутся.
- Какие отрасли в зоне риска?
- В основном те, где производительность труда и реальный уровень конкурентоспособности в два и более раза ниже среднемировых. Минимум половина предприятий черной металлургии черезвычайно неэффективна, это музей металлургии. Машиностроение - полная беда. Эффективность всего автопрома чудовищная, за исключением новых иностранных сборочных заводов.
А вот нефтянка в целом эффективна. Металлургия цветная тоже: 70-80% игроков находятся в зоне относительного комфорта.
В целом, минимум 30% моногородов, или 6% населения, находятся в зоне риска. Это очень консервативная оценка.
Заметьте, в чем беда с точки зрения этого отраслевого анализа: неконкурентоспособны у нас именно трудоемкие отрасли, в которых занято много людей. В нефтянке много народу не работает, а машиностроение и металлургия - это тысячи, десятки тысяч людей на каждом заводе.
- В городах, в которых умрут предприятия, будут бунты?
- Будут, вопрос в градусе. Моногорода - это очень серьезные и, к сожалению, очевидные очаги социально-политической напряженности. Как правило, люди там другие. Там нет ставки на собственные силы. Город при предприятии, ты ходишь на завод, он тебе платит деньги, так проходит вся жизнь. И это нормально.
Комбинат там царь и бог. Вы знаете, что в большинстве моногородов, в которых я был, главные новости местного канала верстаются в пресс-службе предприятия. Когда оно низвергается с финансового пьедестала, оно, как правило, низвергается и в области политики и всего остального, и там начинаются социальные и политические проблемы.
Это очень серьезно. Жители этих городов в целом имеют большую гражданскую активность и склонность к протестным выступлениям. Вспомните, как бастовали угольщики в 90-е. Митинги, голодовки, каски на Горбатом мосту, присоединение шахтеров ко всем левым движениям против власти и так далее. А теперь представьте, что в этом положении находятся многие основные отрасли.
- А если предприятия кредитовать?
- Их бессмысленно кредитовать на фоне объективно плохой конъюнктуры рынков. Ну, прокредитовали мы комбинат, ну выпустил он еще десять чушек, их никто не покупает. Еще прокредитовали, еще десять чушек. Продать их нельзя. На предприятие приходит банк: где мои деньги? Нет денег, отвечают, чушки никто не покупает. Объявляют банкротство. При процедуре банкротства никто ничего не покупает, никому не нужно устаревшее предприятие.
- Получается, что при любом раскладе 10-20% населения останется без работы и будет протестовать? Какой выход?
- Проблема в том, что часть предприятий на рынок не вернется и людей надо надолго куда-то пристроить, а провести быструю модернизацию не получится. Единственный внятный рецепт - "великие стройки". Как в свое время строили БАМ или Транссиб - оплачиваемые государством инфраструктурные проекты, госзаказ.
Мы понимаем, что в промышленном секторе все плохо, что высвобождается большое количество квалифицированных работников, которых еще в августе с руками отрывали на рынке труда. Мы как государство хотим использовать этот шанс? Куда иначе их пристроить? Пусть их жены живут в этих городах, а они пусть едут. Дефицит инфраструктуры в стране, как вы знаете, большой.
- А какого рода это могут быть стройки? В советское время превращали аграрную экономику в индустриальную. А сейчас?
- Нужно строить энергетику и дороги. Много дорог. Всю проектную документацию, которая существует в природе, достать и начать строить дороги. Стройматериалы и земля сейчас дешевы. Это единственный неинфляционный способ серьезного разогрева внутреннего спроса в стране.